Во Всероссийской библиотеке иностранной литературы им. М. Рудомино 22 января состоялась презентация музейной экспозиции «Александр Мень - свидетель Пути, Истины и Жизни», посвящённой протоиерею Александру Меню. На торжественном открытии присутствовали Ольга Юрьевна Голодец, заместитель Председателя Правительства Российской Федерации; Владимир Ростиславович Мединский, министр культуры Российской Федерации. Презентация была приурочена ко дню рождения отца Александра и прошла в тесном кругу его друзей и семьи: сына Михаила Меня и брата Павла Меня; митрополита Крутицкого и Коломенского Ювеналия; председателя Международного благотворительного общества им. Александра Меня, главного редактора альманаха «Христианос» Наталии Большаковой-Минченко (Латвия); директора Аома русского зарубежья им. Александра Солженицына Виктора Александровича Москвина. Аля экспозиции создано специальное пространство, включающее выставочный и мемориально-музейный залы. Перед торжественным событием главный редактор журнала «Современная библиотека» встретилась с сыном отца Александра Михаилом Александровичем МЕНЕМ и попросила рассказать его о целях, задачах и планах «музея», об истории его создания.

- Михаил Александрович, расскажите, как возникла идея организации этой экспозиции? Какие задачи она будет выполнять? Будет ли это экспозиция наследия священнослужителя или религиозной книги, или истории проповедничества? Какие экспонаты планируется демонстрировать? Будет ли в ней мемориальная библиотека и в каком объёме будут представлены книги, написанные отцом Александром, и на каких языках? Ведь его книги издавалисьна 14 языках мира. Есть уникальные издания, например, «Сын человеческий», вышедший в свет предположительно в Праге в 2012 г. и проиллюстрированный циклом картин В.А. Поленова «Жизнь Христа» по альбому из библиотеки отца Александра.

- Вопросов много, давайте по порядку (улыбается). Первое, как родилась эта идея. Изначально мы сделали акцент на микрорайоне «Семхоз» г. Сергиева Поса­да. Раньше он был отдельным поселением, а сейчас является частью города. Там расположен храм, построенный с Божьей помощью совместными усилиями многих людей на месте гибели отца. В доме, где жил отец и прошло моё детство, мы оборудовали мемориальный кабинет. В «Семхозе» существует культурный центр как муниципальное учреждение культуры, который носит имя отца. Шли годы, и мы видели, интерес к лич­ности отца не ослабевает, а, наоборот, усиливается: в это место стали приезжать совсем молодые люди, которые приходи­ли к вере в Христа, прочитав книги отца, в первую очередь «Сын человеческий». И мы поняли, что нам нужно перейти на следующий этап популяризации церковно-богословского наследия отца. Как? Мы поставили перед собой две задачи. Мы - это наша семья, Гуманитарно-благотворительный фонд им. Алек­сандра Меня и духовные чада отца. Первой задачей для нас было сделать максимально доступными на самых по­пулярных цифровых площадках произве­дения отца как в электронном виде, так и в аудиоформате. Первые пять аудиокниг уже сегодня можно найти в «ЛитРес». Вто­рая задача - при всём уважении к Сер­гиеву Посаду, нам хотелось, чтобы что-то подобное появилось в Москве. И обсто­ятельства сложились... не без Божьей помощи, я уверен. Потому что, как учил нас отец, ничего случайного в жизни не бывает.

- А расскажите, как сложились эти обстоятельства?

- Получилось так, что я совершенно по другим вопросам заехал к вице-премье­ру Правительства РФ Ольге Голодец и в конце разговора поделился с ней своей идеей. Она сразу же её поддержала. За­тем я встретился с министром культуры Владимиром Мединским и ему озвучил инициативу. Он тоже поддержал. Потом нашлись меценаты, которые помогли нам сделать ремонт на пятом этаже «Ино­странки» под постоянную экспозицию.

- Открытие этой музейной экспози­ции здесь, именно в этой библио­теке, - событие знаковое. Мы были очень дружны с ныне покойной Ека­териной Юрьевной Гениевой, я выступала редактором ряда её статей и книг. Она называла отиа Александра своим духовным батюшкой и сыграла большую роль в возрождении инте­реса к религиозной теме. В 1990 г. во ВГБИЛ был создан отдел религиозной литературы; в стенах библиотеки вы­ступал отеи Александр, впоследствии регулярно проводились конферениии в его память. В 2011 г. на базе ВГБИЛ был открыт Институт Библии. По при­глашению Е.Ю. Гениевой на меропри­ятиях в библиотеке выступали извест­ные религиозные деятели из России и из-за рубежа.

- Конечно! Но, к сожалению, это не все по­нимали. Многим подобная деятельность кажется непрофильной. Но если то, что вы озвучили, знать; видеть, что рядом с большим конференц-залом размешена мемориальная доска, гласяшая о том, что отец начинал здесь свои публичные вы­ступления, тогда всё становится на свои места.

- Но мемориальный кабинет в «Семхозе» останется?

- Безусловно. Настоятель Сергиев­ского храма протоиерей Виктор Григоренко - племянник отца, мой двоюродный брат, собрал много экспонатов и открыл на территории храма небольшую экспозицию. Мы стараемся организовать так, чтобы мемориальный кабинет люди тоже могли посешать, но, к сожалению, это возможно не в любое время. Понимаете, в этом доме живёт моя мама, она уже немолода, ей тяжело, когда посетители приходят в кабинет в течение всего дня. Почему мы так хотели открыть эту экс­позицию во ВГБИЛ? Потому что хо­тим, чтобы музей не был статичным. Отец никогда бы не одобрил никакую «мёртвую» экспозицию (вообше му­зейную экспозицию, даже не касаясь его имени), которая не давала бы лю­дям возможность учиться, обшаться, сомневаться, думать. Мемориальная экспозиция - это не только место для де­монстрации фотографий, личных вешей, связанных с жизнью и творчеством. Важ­но, чтобы в любых мемориальных вешах люди увствовали жизнь. Хочется, чтобы в этом помешении, от­ведённом для экспозиции, проходили публичные дискуссии, обучаюшие лек­ции, круглые столы на разные темы.

- Михаил Александрович, книги отца Александра изданы на 14 языках, по крайней мере «Сын человеческий». Какие из них будут доступны здесь?

- Мы стараемся собрать книги на всех языках.

- Мы находимся с вами в той части зкспозииии, где воспроизведён ка­бинет отиа Александра. Все эти экс­понаты действительно ему принад­лежали?

- Да. Это личные веши отца, которые наша семья передала в дар музею. 

- И проигрыватель реально тот, кото­рый слушал отеи Александр?

- Конечно. Здесь не все пластинки, кото­рые были у нас дома. Мы ешё попол­ним коллекцию. Но всё подлинное - то, где сидел и работал отец, его одежда, личные веши - всё!

- Существует и работает Гуманитар­но-благотворительный фонд им. Алек­сандра Меня. Есть Международная премия им. протоиерея Александра Меня. Как эта новая структура при «Иностранке» будет способствовать их развитию? Какими вы видите возможности сотрудничества с биб­лиотекой?

- Если говорить о фонде, то одна из ос­новных его миссий - популяризация наследия отца Александра. В частно­сти, его специалисты готовят рукописи отца к последуюшему изданию. Фонд много лет поддерживал Сергиевский храм, построенный на месте трагиче­ской гибели отца. Сейчас фонд активно участвует в раздичных гуманитарных инициативах.

- Рукописи отца Александра?

- Да, рукописи отца Александра. У него много неопубликованного. Сейчас их готовят к печати специалисты. Если вернуться к разговору о Международ­ной премии, то это серьёзная тема. Инициатором премии была Екатерина Юрьевна Гениева, большой друг нашей семьи. И она была её драйвером. Се­годня нам предстоит переосмыслить прошлое, найти маяки сегодняшнего дня, надеемся, что, когда у «Иностран­ки» появится новый директор, мы смо­жем сделать это вместе.

- Вы родились в тот момент, когда отца рукоположили в сан священника, т.е. вы росли в советское вре­мя в семье священника. Это было очень непростое дело. Были ли у вас из-за этого сложности в жизни: при учёбе, поступлении в институт, в об­щении со сверстниками? Если были, как вас наставлял отец? Что он вам говорил в этой ситуации?

- Это тема большо беседы. Но поста­раюсь кратко изложить. Конечно, в тот период правления страной богоборче­ской власти, расти в семье священника было непросто. Всегда и во всём чув­ствовалось, что к нам несколько иное отношение, чем к остальным. Я вам расскажу забавную историю из своей жизни. Это были 1970-е гг. Я увидел по телевизору, что объявляют конкурс, кастинг, как бы сейчас сказа­ли, среди ребят для съёмок в фильме «Денискины рассказы». Я очень любил Драгунского... И я заявил родителям... (мне было 10 лет), что хочу участвовать и поеду. Они долго смеялись надо мной. Но я был настолько настойчив в своём решении, что они, как мне потом мама рассказывала, подумали: раз уж у сына есть такая целеустремлённость, тогда пусть участвует в конкурсе, отвезём его туда. Пусть посмотрит Останкинскую башню и т.д. И. вдруг я выигрываю этот конкурс. Среди 2000 человек. Видно, по типа­жу подошёл. Но и мама, и папа мне сказали, чтобы я заранее не радовал­ся, скорее всего, меня не утвердят на роль. Я никак не мог понять, почему, ведь я же выиграл? Потом состоялся серьёзный разговор с режиссёром, который узнал, что я - сын священни­ка. Режиссёр, Владимир Храмов, был замечательным человеком и профес­сионалом. Он схватился за голову и сказал: «Только я подобрал себе нуж­ную натуру. Но я попробую пойти в первый отдел и договориться». И была целая войсковая операция. Там реша­лось, можно ли мне сниматься в кино или нет, не мог ли десятилетний маль­чик навредить коммунистической мо­рали и обратить в православную веру членов съёмочной группы.

- И чем разрешилась эта ситуация?

- Владимир Храмов «пробил» своё реше­ние, и мне разрешили сниматься. И та­ких непростых ситуаций было много. Например, когда я пошёл в армию, то медкомиссия определила меня в мор­скую пехоту Тихоокеанского флота. Я был очень горд этим. И вдруг, когда меня привезли во Владивосток, выясни­лось, что ни в какую морскую пехоту мне нельзя, а направлен я в так назы­ваемый Дальвоенморстрой. Это тот же самый стройбат, но только при Тихо­океанском флоте. При всей красивой форме, тельняшке и погонах это был обычный стройбат, где большинство ребят были после отбывания сроков в местах лишения свободы.

- Это из-за того, что вы - сын свя­щенника?

- Конечно, и я никак не мог понять, по­чему я, спортивный, закончивший два курса института молодой человек, ока­зался в таких войсках, где более поло­вины были судимыми. Вот такая исто­рия.

- Что отец вам говорил в таких случа­ях, чем поддерживал, ободрял, мо­тивировал?

- Знаете, самое главное - он никогда не лгал мне. Не лгал, когда дело ка­салось возможных реакций по отно­шению ко мне как сыну священника. Он понимал, что я мог по глупости сказать, например, учительнице: «Вы знаете, мне папа дома говорит, что не всё так просто с вашей советской вла­стью». Поэтому говорил мне честно: что принято официально, а что он ду­мает сам по тому или иному вопросу. Объяснял спокойно и честно. Отец брал на себя риск говорить мне прав­ду. И это дорогого стоит. Тем самым он воспитал меня. И я его не подвёл, никогда лишнего не болтал.

- А вы были ершистым подростком? В любой семье, когда ребёнок до­стигает подросткового возраста, возникают проблемы. Дети счита­ют, что родители ничего не пони­мают, что они безудержно отста­ли. Поколенческие проблемы были в вашей семье?

- Не могу сказать, что я был каким-то очень ершистым, но проблемы под­росткового возраста, конечно, были. Например, помню периоды, когда я считал, что мне ничего не интересно, кроме. игры в футбол и велосипеда. Потом были другие увлечения, когда мне казалось, что я буду великим музы­кантом, и мне стало всё не интересно, кроме музыки. Как у любого подростка такие периоды случались. Но родители, надо отдать им должное, с понимани­ем, очень деликатно и мудро подходи­ли к моим таким. подростковым... как бы это сказать помягче?

- Закидонам.

- Подростковым выходкам. Но любое творческое проявление отец всегда поддерживал. И у меня, и у моей стар­шей сестры.

- Вашего отца обвиняли во всяких раз­ных вещах: в популизме, экумениз­ме, и бог знает в чём. И тем не менее его проповеди в 1990-е гг. собира­ли полные залы, причём без всякой рекламы. Вы помните, как он отно­сился к критике в свой адрес? Ведь она раздавалась не только от мирян, но и от священнослужителей?

- Отец говорил так: «Первопроходцам всегда тяжело». В те времена да с пуб­личной проповедью, да ещё и на те­левидении. разве это могло остаться без критики? Мы сегодня на открытии будем с вами смотреть кусочек ТВ-передачи, где отец Александр рассужда­ет о вечных истинах. В то время его первое выступление на телевидении вызвало шквал критики со всех сторон: как это поп полез на телевидение? Он слышал все эти недобрые крики, но говорил мне так: «Поверь, пройдёт какое-то время (это уже было начало перестройки), и ты увидишь огромное количество священнослужителей на экранах. Но вопрос тут в другом: “Бу­дет ли им что сказать людям?”». А ведь это и по сей день актуальный вопрос.